Настало время сказать пару слов об Алине Витухновской. С удовольствием наблюдаю, как ее творческая активность влияет на формирование возникающего на наших глазах будущего социального контекста. Яркие, пронзающие тексты Алины привлекают все больше сторонников и почитателей, что говорит само за себя. Ваш покорный слуга с давних пор чрезвычайно высоко ценит поэтический дар Алины. Когда-то давно, еще в юности, погрузившись в глубины серебряного века, я подумал, что в наши дни вряд ли возможен русскоязычный автор, который не только продолжит традиции, сложившиеся в апогее русской культуры, но и разовьет и даже превзойдет их. Тем не менее такие гении явились при моей жизни. Что можно считать величайшим чудом. В литературе я могу назвать троих. Мамлеев, Губанов и Витухновская. Они – вершина, Олимп. После них долго-долго – никого, а потом можно назвать всех сразу. Потому что остальные мало чем отличаются друг от друга. В свое время я написал эссе «Поэзия или стихотворство», где изложил свой тогдашний взгляд на искусство. В то время Алина еще не была достаточно известна, я не знал о ее существовании, и только поэтому не упомянул о ней в числе избранных. А жаль, потому что в поэзии из ныне живущих ей равных нет. 

Ее публицистика, которая органично продолжает ее поэзию, также не вызывает у меня ничего кроме восхищения – прежде всего точностью и адекватностью ощущений нашего переходного времени («Мы пришли – Другие Аполлоны. Мы пришли – Другие Короли»), дерзостью и бескомпромиссностью (понятно, что она одной крови с Валерией Ильиничной), даром пророчества, пониманием метафизики смерти как самой актуальной и ключевой проблемы современного мироздания. Все вместе (поэзия и публицистика) позволяет причислить ее к пантеону мифотворцев (в моей терминологии) как создательницу мифологии жизни внутри смерти (тут можно процитировать бесконечное множество ее танатально-магических строк). В новейшей поэзии (да и литературе в целом) коснуться столь деликатной, тонкой и страшной материи, причем рассматривая ее как повседневную политическую практику, то есть предложив в качестве потенциальной национальной идеи, пока не осмелился никто кроме Алины – в русскоязычном космосе уж точно, да я почти уверен, что и на Западе тоже. 

Творческий метод Витухновской я бы рискнул назвать тотальным метафизическим обскурантизмом. Не удивительно, что основанная на нем мифология резко опережает современный менталитет с его круговой порукой и надеждой на благополучный исход. Алину злит всеобщая инерция, коллективная безответственность и загипнотизированность давно исчерпавшими свою энергию шаблонами, поэтому она беспощадна ко всем, кто не нашел в себе силы проснуться и осознать себя истинными мертвецами. И тут что-либо возражать бессмысленно, поскольку территория Алининых исследований лежит за пределами сегодняшних возможностей законсервировавшегося в самом себе человеческого разума. Поэтому нам остается только восхищаться и ждать, когда ее послание станет адекватным той среде, которой оно адресовано. 

23.05.2018