МЫ ТОЧКИ ТЬМЫ. МЫ ПЫТОЧКИ ПРИЧИН 

Мы точки тьмы. Мы пыточки причин.
Отмычки к материнским черным дырам.
Лолиточки игрушечных мужчин.
Улиточки в ушах глухого мира.

Мы в шелковых колготках червячки.
Мы локотки царапанные детских.
Растрепанных развратников очки.
Вспотевшие (от них уже не деться).

Раздеться, отказаться, умереть.
Не отпереть сантехнику с косою.
Его тоска, как девочкина смерть.
Но я одна из всех ему открою.

Чинить водопроводов и колен
Не ржавые, но мокрые изгибы.
И трубочки извилин и измен
Накручивать на тело черной рыбы. 



КОГДА ПОСТИГНУВ СУЩНОСТЬ ЗЛА...

Как через трубочку вдыхаешь,
Допустим, модный кокаин,
К плохому быстро привыкаешь.
И ты такой здесь не один.

Здесь все привыкли понемногу
К чему-нибудь и как-нибудь.
И о маресьевскую ногу
Споткнувшись, продолжали путь.

И как лошадка, ад почуя,
Несется рысью – в ад так в ад.
Вот бытие, что не хочу я
Влачить. Но нет пути назад.

А впереди лишь смерть, ты знаешь,
Кляня сансарную тюрьму,
К плохому быстро привыкаешь
И подчиняешься ему.

И больше нету отторженья,
Когда постигнув сущность зла,
Ты с ним творишь одно движенье,
Вальсируя туда, где мгла...



КАКОЕ Б НЕ ИМЕЛ ЗНАЧЕНИЕ...

Какое б не имел значение
Сей пандемический морок,
Пусть мне оставят отчуждение
Как «человечности» итог.

Субъект встречается с субстанцией
Как будто с подлинным собой.
И социальную дистанцию
Ценю я больше, чем любовь.

Теперь не огненной геенною
Пугает псевдодемиург,
А радикальной гигиеною
И пошлостью немытых рук.

Я помню чудное мгновение,
Передо мной возник КОВИД
И отменил прикосновения –
Асексуальности кульбит!



ТАМ ЗА ДВЕРЬЮ НА КОЛЕСАХ

Там за дверью на колесах
Снова возят мертвецов.
Мертвой рыбой пахнет воздух,
В супе тонут кости слов.

Дернут выемку дверную,
Только миску подставляй,
Только кровь свою больную
Через горло пропивай.

Подставляйте, люди кружки!
Щедрость красную соча,
Улыбается старушка
На чужих руках врача.

Ни о чем она не просит.
В супе тонут кости слов.
Там за дверью на колесах
Снова возят мертвецов.


 
ТОРГ С НЕБЫТИЕМ

Не стреляйте в интроверта,
Он не настоящий.
Мандельштамовских ответов
Ищешь – не обрящешь.

Торг с небытием – оферта
Как отказ от счастья.
Что сильнее страха смерти?
Только воля к власти.



НАОЩУПЬ

Она воспринимала
Как бы наощупь,
Всерьез
Какой-нибудь
Мороженный там хек,
Бананы, спички –
«Сие подорожало
В связи с войной» –
Заметила она.
Вот сколько не живи – сего мне не узнать
(Познать).
Почувствовать – тем более, мне не...

А что война мне?
Я с рожденья на войне.


 
МИСИМОИЗОЛЯЦИЯ

Герой бы в самоизоляции,
Боясь от скуки помереть,
Шагнул в мисимоизоляцию,
В свое посконное – «Да, смерть!»

Но полон неизбывной пошлости
Пассионарный девиант.
Уже не хочет быть гаврошами
Некрофилический отряд

Имперско-социалистических
Некрофилических детей.
Их сменит сверхреалистический
Какой-то Антипрометей.

Он унесет антиагонию,
Антиязычность не-огня.
Герои нынче – «Посторонние»
И все похожи на меня.



ЛЕД-2 

Ребенок ест конфет-
Ы. Смерть съедает граждан.
Что фейк, а что не фейк,
То вскрытие покажет.

Охваченный стыдом,
Уже ни лед, ни пламень,
Теперь в бассейн со льдом
Ныряет россиянин.

Сорокинского льда
Вам, видно, было мало.
Постмодернизму – «Да!»
От мосводоканала!

Теперь же сирых всех
Покажет телевизор.
И прячет ужас в смех
Удачливый провизор.



СО СМЕРТЬЮ В ОБНИМКУ 

Терминаторы минных туманов,
Мониторы тотальных контролей,
Карантинами правильных маний
Улыбаются клоуны боли.

Пироги с человеческим страхом
Молчаливой тревожат начинкой.
И в кроватку мочиться и плакать
Будет мальчик со смертью в обнимку.



ПЕСНЬ УТОПЛЕННИКА

Весь во власти прообразов рая и а-
Да, весь во власти родных идиом,
На петле я болтался как Ослик Иа,
Достоевского дна идиот.

В солидарности некому мглистому дну,
В теплом тлеянье русской петли,
Я к какой-то Ундине брезгливой тяну
Онемевшие руки молитв.

А потом, ошарашенный, лежа на дне,
Неживой хохломской дурачок,
Улыбаюсь лишь ей. И в густой тишине
Истеричный хохочет сверчок.



КОГНИТИВНЫЙ ДИССОНАНС

Я хотел вкушать шампанско-
Е и рябчиков и ананас.
Но мне не оставил шанса
Когнитивный диссонанс

Был бы я пассионарий,
Я бы уехал в Гондурас.
Но я эстет и элитарий
В когнитивный диссонанс

Словно бабочка влетаю
В тот набоковский сачок.
В экзистенцию врастаю –
Вот страдания итог.

Так невротик ожидает
То оргазм, а то экстаз,
Но все время получает
Когнитивный диссонанс

Так писатель – «Пить ли чаю?»
Восклицая каждый раз,
Снова водкой запивает
Когнитивный диссонанс.



ЕВРАЗИЙСКАЯ ПЕСНЬ

Некрофилики мы, механизмики,
Антифромма несем в себе признаки.
Нафталиновые мы проказники,
Мы гробы себе дарим на праздники.

Нету логики в фроммовском дискурсе,
Он как Windows завис в гуманизме весь.
Но мы смерти отнюдь не любители,
Мы ж такие как вы, телезрители!

Только с детства – сюжеты с помехами,
Приглядеться – нас жрут с потрохами там,
Белым шумом, московскими эхами,
Да мамле-
Ев-
Ски-
Ми
Хо-
Хо-
Таньями.

Мы растеньями тихими, тайными,
В постижении мира растаем и
Мы в эмпатию, словно в платья, мы
Завернувшись, бредем по этапам и

Словно в черном квадрате Малевича
Будет Черт целовать Королевича.
В концентрации антивитальности.
Некрофилики мы, не виталики...



ГОРОД МЕРТВЫХ

Порой во тьме,
Где щели асфальта,
Словно разверзшаяся панцыре-пасть,
Я-
Ще-
Ри-
Цы.
Мне в уме
Делающей
В Ничто
Сальто,
Подмигивают
Из прошлого
Мер-
Тве-
Цы.

Вот сгорбившись
Авоськой
Хаоса,
Из закрытого магазина
Вываливается
Мать.
Вот
Повешенный
На знак вопроса
Точкой
Какой-то мальчик,
Сошедший с ума.

Вот ошалевший
Во тьме аллеи,
Красный шатун идет –
Мамлеев.

А рядом
Как-будто
Лишь задремал,
Гейдар Джемаль.



Я ОСТАВЛЯЮ СЕБЯ ДЛЯ СЕБЯ

Я не хочу ничего отдавать –
Поздно ложиться, рано вставать.
Мозг свой угробить в стране хохломской,
Псевдоприроду спутать с собой,
Влиться в кошмарную родину-мать.
Я не хочу ничего отдавать.

Я не желаю делиться собой
С этой столицей, с провинцией той,
С мальчиком, что превратится в мужчин-
Полуничто из страстей и морщин.
Жизнь отрицаю, едва пригубя.
Я оставляю себя для себя.



ПРОЩАЙ, ФЛИРТУЮЩИЙ ИУДА

Любовь – лишь в идеальном мире.
Для идеальных тел.
Мы, сотворенные кумиры –
В плену сверхдел.

Любовь – досуг. Но для досуга –
Избыток благ
Необходим. Мы друг для друга
Ничто, никак.

Покуда в идеальном мире
Для идеальных тел,
Мы не сойдемся на турнире.
Но не хотел

Никто из тех, кто идеален
Уже любви,
Поскольку гнозис изначальный,
Постиг, увы.

И романтический бездельник,
Уходит прочь,
Любовь поскольку стоит денег.
(Не столько ночь.

Которой так и так не будет –
Сам антураж).
Прощай, флиртующий иуда
И глупый паж!



ИЗДАЛЕКА-2 

Издалека
Долго
Кровь
Протек-
Ла
В Догвилль.

Иволга
Смолкла.
Иволга
Без любовника.
Баба завыла:
«Господи!
Бросил!»
И волосы
Ее седы.
(Сербы
Его убили
Осенью
В Косово.)

Папиросами,
Трубами
Крематория
Курила,
Прах его
Выдыхая
К звездам.

Стала
Тоской
Рус-
Кой
Усталостью.
Почти умирала.
Уже в хосписе
Слез
Стихи-
Палехи
Текли
Как росписи.

Взрыв.
Выжила.
Из хосписа –
В хаос.
Вы-
Выписаны.
Отдых
В Дахау.

Август дьяволом
Возник перезревшими
Мертво-черешнями.
Ей грезилось –
Ягоды,
Как повешенные.

Она вбежала
В кошмарный морг.
Лежало тело.
Орала: «Мой!»

Опровержением
Всех моралей,
Все женщины
Так орали.

Трогала пальцами,
До конца,
Как аппликацию
Лицо мертвеца.

И целовала лицо его,
Пока он не стал пыльцою.

Она выживала,
Любя антигибельно.
Хотела Вальгаллу
Для любимого.

«Ему в Вальгаллу,
Не на Ваганьково!
Ему полагается,
Это ж Ванька мой!»

http://literratura.org/3805-alina-vituhnovskaya-postignuv-suschnost-zla.html