Томатная правда на скатертях.
Свежетрупы. Немеют охи.
Причитают старухи.
«Ути какие» – говорят – «мертвяки.
Живем в приглядку с ними себе назло.»
Немеют охи.
Воздушные погремухи
запредельные словно
отчество одиночество
робкого Бизоно Крузо.
Душные замки. Подушная кукуруза.
Вы
Выедены в своем варении – кипятке.
Безголов скрывается в тупике налегке.
Горько. Холодно. Горячо.
Кони.
Вскипели грубые сивки бурки.
Размороженные снегурки
выпрыгивают из костра.
Снегурки
Снегогрудые расписные самоварные.
Им терема ухмыляются
как
предпожарные окурки.
«Кукареку» – рякают гвоздики.
«Гав» – говорят гвозди,
забиваемые в виноградные грозди.
Тиль Уленшпигель дикий виноград.
Кость Дины. Набедренная повязка.
Раки зимуют, имея аЗИМУт, пиво
в очочки смотрителей тычутся некрасиво.
Руковод Кукловода правит.
Млеет его в прихожей.
Спокойничка глазки раскрыты
до самой смертной осени.
Спокойной ночи хрюша степашка.
Громовым расхватом заиндевею землю
Тысяча девятьсот пятнадцатого этажа.
Жильцов с того света
занимает музыка
рушащихся закорючек.
Хрящик нажал на 8.
Закупоривают комбинируют
маринованных мальчиков,
заминированные огурчики.
Тянут потянут
вытянут не могут.
Любит не любит.
Плюнет поцелует.
В землю запрет.
Вычислит, убьет.
Стоп. Остановились. Прекратили немедленно
Пляс плясовой.
Ранили крабом лампочку.
Чудо юбкоглазое выстрелило.
Пошло поехало.
Убежало одеяло.
Я вам не враг.
Я Ване рак.
Свист. Прихлоп. Притоп.
Соловедьм-разборщик
эстетичен радиодетален.
Лисий глаз рванул за мех.
Мама родила пятерых помех.
Свифт. Прохвост. Потоп.
Циклоп. Прирост.
Конь узкоглазый нагло смотрится
в ухо ахо звезд.
А я тут попортил насорил наубил.
Наснегурил. Сплыл.
1986
|